Тут Мелоди не выдержала, и слезы хлынули в три ручья. Маленькие ручки обхватили его шею, и она запричитала:

– Не-е-ет!

Он с трудом освободился от цепких ручонок и передал пинающуюся и кричащую девочку Оливии.

– Прости, Мелли. Я скоро вернусь. Я приеду и уложу тебя в постельку. Обещаю!

Он развернулся и поспешил к Гектору. Рагг надел на него седло, и откладывать отъезд уже не имело смысла.

Следовало догнать Шанталь. Он решил женить ее на себе, и ничто не могло заставить его сойти с выбранного пути. Даже голос его собственного сердца.

Дверь гостиницы закрылась, приглушив жалобные вопли, но Колин слышал их еще несколько долгих миль.

«Приеду и уложу тебя в постельку. Обещаю!…»

Здоровяк Джон Бейливик, посвистывая, ехал на своем самом лучшем на свете скакуне. Даже конь Балтазар казался необыкновенно довольным жизнью. Он прядал огромными ушами, одолевая милю за милей с прежней скоростью.

Это-то и было странным.

– Я знаю, почему я счастлив, – сказал Бейливик вслух. – Но, учитывая, что ты у нас мерин, непонятно, отчего ты радуешься.

Одно ухо дружелюбно повернулось назад. Бейливик почувствовал неладное.

– Не нравится мне твое веселое настроение. Что ты задумал, зверюга чертов?

Балтазар любезно заржал и качнул головой. Это обеспокоило его всадника еще сильнее.

– Нет, я не куплюсь на это. Можешь кокетничать хоть весь день, но ведь мы оба знаем, какое ты чудовищное создание на самом деле! И не важно, как именно ты придумаешь отравить мое существование, я буду готов ко всему!

Нервы Бейливика напряглись до предела, он ожидал от этой сумасбродной скотину всего, вплоть до того, что тот скинет его на землю. Так он и ехал, ожидая несчастья, все следующие восемь миль.

Когда наконец они добрались до поместья Ардморов, он вымотался окончательно. Неуклюже спешившись, он подал поводья местному конюху.

– Присмотри за ним. Это настоящий дьявол.

Конюх взглянул на смирное животное и произнес:

– Как скажете.

Бейливик осторожно смотрел вслед Балтазару, который покорно шел за конюхом. Да, чертов демон, кого угодно обведет вокруг пальца!

Когда труппа Пома сообщила ему, куда направился сэр Колин, Бейливик подумал, что ему предстоит аудиенция с неуловимым лордом Бертрамом. А он ведь всего-навсего лакей.

Однако лорд Бертрам был рад хоть каким-то новостям, об этой Маршан, даже не очень свежим. Когда Бейливик сел напротив его светлости, он заметил, что тот пребывает в крайней степени меланхолии. Лорд Бертрам встрепенулся:

– Вы видели ее? Вы видели мою Шанталь?

– Нет, милорд. Я пытаюсь найти сэра Колина. Слышал, что он шел этим путем в поисках мисс Маршан.

– Да, я видел его. Шанталь уехала по этой дороге на север с моим старшим братом. – Лорд Бертрам прикрыл покрасневшие глаза. – Я хочу, чтобы она вернулась ко мне.

Бейливик пошаркал ногами. Он знал, конечно, немного о любви, особенно его просветили поцелуи прелестной Фионы прошлой ночью, но вся эта хандра… ну, это казалось не совсем мужественным, вот что!

– Мне не следовало отпускать ее с Болдуином, – промычал лорд Бертрам. – Он не сможет позаботиться о ней, как подобает. Зачем я… позволил… ей… – Лорд с трудом глотал ртом воздух. Это не вызывало у Бейливика ничего, кроме отвращения.

– Может, вам пора взять себя в руки, сэр? – выпалил он. – Перестать плакаться и порвать наконец с этим?

Лорда Бертрама настолько поразили эти слова, что на какое-то время он прекратил всхлипывать.

– Да как ты смеешь?! – Лорд Бертрам выпрямился. – Что за нахальство?

– Как бы это ни звучало, но это правда, – настаивал Бейливик. – Все, что вам нужно, – это здраво взглянуть на вещи. – Он в раздражении похлопывал по бедру перчатками для верховой езды. – Трудно обвинять мисс Маршан в том, что она искала мужчину в другом месте! Здесь-то она явно его не смогла найти!

Лорда Бертрама затрясло от злости, он вскочил на ноги.

– Да я уволю тебя, нахальный тупица!

Бейливик покачал головой:

– Я не работаю на вас. Я работаю на настоящего человека, человека, который знает все о том, как сделать своих женщин счастливыми.

Бертрам моргнул.

– Что? О чем это ты?

– А вот о чем! – Бейливик начал говорить совсем лишнее, но теперь останавливать его было уже слишком поздно. – Если настоящий мужчина хочет женщину, он не станет мешкать, а пойдет за ней! Настоящий мужчина если уж положил глаз на хорошенькую девушку, то не успокоится, пока не завоюет ее!

Это была правда. Так поступал и лорд Бланкеншип, и даже старший лорд Олдрич.

Лорд Бертрам вновь шмыгнул носом, но на этот раз скорее задумчиво, нежели скорбно.

– Пока не завоюет? Ох, не знаю даже, с чего и начинать…

Бейливик с трудом удержался, чтобы не закатить глаза. Впрочем, лорд был еще довольно молод. И неопытен. Он научится.

– Главное – это начать, старина. – То, что лорду Бертраму несколько больше его собственных девятнадцати, нисколько не смущало Бейливика.

В водянистых синих глазах лорда Бертрама зажегся огонек.

– Я должен сделать это. Проявить мужество! Идти за ней, если хочу вернуть ее!

Бертрам выпрямился, теребя свой шейный платок. – Бог мой, я сделаю это!

Бейливик похлопал его по спине:

– Желаю удачи, милорд! – Он развернулся, решительно вышел из дома и направился к своему несговорчивому коню.

Он проскакал почти милю, прежде чем понял, что только что воодушевил лорда Бертрама отправиться на поиски той же самой женщины, которую искал сэр Колин.

– О черт!

Балтазар заржал и, счастливый, перешел на рысь.

Глава 24

Приведение гостиницы после побоища в надлежащий вид, в соответствии со строгими стандартами Оливии, заняло большую часть дня. Конечно, уборка немного затянулась благодаря помощи Мелоди, но Оливия и Пруденс не обращали внимания на беспорядок, который устраивала Мелоди. Никто не упоминал о Колине и ни слова не произнес о пиратах. Никому не хотелось испортить подверженное переменам настроение Мелоди, а ведь оно держалось лишь на необдуманном обещании Колина вернуться в срок и рассказать девочке пиратскую историю на ночь.

Даже Эван был необычайно добр к ней. Когда Пруденс злилась над Оливией и все-таки решила вывести Мелоди из гостиницы, Эван предложил организовать пикник. Оливия с чувством благодарности собрала корзину с хлебом и сыром и отправила их на прелестную лужайку, где как раз созрел крыжовник.

– Вокруг старого монастыря растет множество кустов, так что можете всласть наесться там ягод, – сказала им Оливия.

От монастыря, кроме башен и каменных сводов, одиноко торчавших посреди заросшей бурьяном лужайки, почти ничего не осталось. Все обвил дикий виноград, его листья блестели в солнечном свете. Старые камни стали почти белыми и напоминали кости какого-то животного, испустившего здесь последний вздох.

Мелоди носилась между камней, ее маленькие ножки едва успевали за длинными ногами Эвана. Ее крошечные ручки тут же потянулись к цветам ласточкиного хвоста, шиповника и львиного зева, которые, вероятно, росли тут с незапамятных времен.

Они нашли уютное местечко, где лучи ласкового солнца, отражались от бледного камня. Здесь сохранилась часть стены, достаточно крепкая, чтобы выдержать крышу. Вероятно, пастухи тоже пользовались этим местом, потому что дети нашли очаг, сложенный из огнеупорных камней, и груду мешковины, напоминавшую постель.

Жалея Мелоди, Эван даже согласился поиграть с ней в дом. Пруденс пыталась делать вид, будто у нее хорошее настроение, но все же на такой ясный день словно была наброшена темная пелена. Кое-кто ушел от них, и все трое чувствовали это.

Когда в глубоких сумерках они вернулись в гостиницу, у Пруденс появилось чувство, что Колин бросил их из-за Шанталь отнюдь не в последний раз.

Группа мужчин собралась возле костра – светлого пятна, вокруг которого сгущалась тьма. Кто-то проверял свое оружие, кто-то – фляжку с виски. Кто-то обсуждал недавнюю историю стычки с огромным белым неистовым конем и гигантом, который им управлял.